Источник@
Источник@@ (Старый Петербург в новогодние дни)
- Вот, смотрите в оба! Нет хуже в Москве беды, как недостаток воды. Дума дать городу водицы не прочь, но боится, что ей в ступе нечего будет толочь, - кричал на рождественской ярмарке дед-зазывала.
На треноге перед ним стоял раёк – ящик с увеличительными стеклами, сквозь которые каждый желающий мог увидеть «живые» картинки. Одним из таких желающих в канун 1908 года был Василий Качалов: рождественских гуляний не сторонились и знаменитости.
Казалось, что в эти дни на улицах Москвы и Петербурга идёт один большой спектакль с «балаганными представлениями, конкурсными развлечениями, живыми картинами и людьми под личинами», - кричали зазывалы на площадях. Не меньше было веселья в театрах, клубах и кафе-шантанах…
До революции новогодние праздники начинались 25 декабря. В этот день отмечалось Рождество. Выходными днями были 25, 26 и 27 декабря, но фактически праздники продолжались до 7 января – ровно 12 дней, которые принято называть святками.
Самое масштабное празднование Нового года и Рождества проходило, конечно, в Большом театре; здесь устраивались главные елки Москвы: утром для детей, вечером – для взрослых. В этих праздниках принимали участие и артисты других театров.
Один из таких праздников был описан в 1915 году на страницах журнала «Рампа и жизнь»: «Елка для взрослых открылась исполнением гимнов. Каждый гимн сопровождался живой картиной. Россию изображала артистка Малого театра А.А. Яблочкина, Францию – г-жа Каралли, Англию – г. Мордкин, Бельгию – г-жа Гельцер и т.д.
После исполнения гимнов артист Малого театра г. Падарин, загримированный Козьмой Мининым-Сухоруком, обратился к публике с призывом жертвовать на помощь пострадавшим от войны».
В новогодние дни Большой театр превращался в своеобразный городок. В амфитеатре была устроена чайная, в которой хозяйничали артистки балета. У сцены по бокам стояли два киоска: в них знаменитая династия Садовских продавала цветы и сладости. Барьеры лож были декорированы цветочными гирляндами. А в главном фойе тем временем проходило катанье с гор под шарманку, на которой играли артисты императорских театров - Сергей Обухов и Александр Южин.
Буфет был превращен в испанскую таверну. Еду и напитки здесь подавали артисты Малого театра. Но особым успехом пользовался их конкурент - солист Большого театра Пирогов, который тем временем пел в буфете куплеты «Тореадора» из оперы «Кармен».
В 1915 году в фойе театра была устроена Малая сцена, где артисты играли спектакли беспрерывно – достаточно было очередным зрителям обступить площадку. Сперва разыгрывался водевиль «Простушка и воспитанная» с участием Ольги Садовской, затем следовали сцены из «Женитьбы». А после на подмостки выходили певицы, чтобы исполнить «Детскую симфонию»…
Иногда владельцы крупных балаганов занимались мошенничеством. А новогодние дни были прекрасным поводом нагреть руки на подгулявшей публике. Такие «нечестные» балаганы были, как правило, на окраинах Москвы и в провинции – на рынках и недалеко от трактиров.
«Вокруг света за одну копейку» - звала реклама. Любопытный бросал копейку в деревянный ящик, проходил в пустой балаган, посреди которого стоял табурет с горящей свечой. Посетителя брали за руку и обводили вокруг свечи. Но поскольку никому не хотелось быть одураченным, то, выйдя на улицу, посетитель говорил: «Сходите непременно! Обхохочитесь».
Еще об одном таком же балагане сообщали газеты в начале января 1908 года. В Петербурге над балаганом красовалась вывеска: «Желание свободно». Входной билет стоил 10 копеек. Внутри балагана был установлен курящийся жертвенник. Господин мрачного вида предлагал любому из посетителей лизать раскаленный железный прут. Любителей не находилось.
- Ну что же, - говорил господин. – желание свободно. С новым годом! Представление окончено, проходите в те двери.
Труднее всего на Новый год приходилось городской элите. Поздравления по телефону считались дурным тоном. Поэтому дамы и господа 1 января разъезжали по городу «с визитами». Надо было посетить всех знакомых, родственников и коллег, чтобы, как минимум, отметиться. А по-хорошему, так и за стол присесть, выпить-закусить. Накрытые столы визитеров ждали повсюду.
Как правило, эти разъезды были театрализованы, поскольку напоминали маскарад. На новый год была традиция рядиться в «личины». Москвичи выворачивали тулупы, надевали маски, брали в руки ухваты и в таком виде разгуливали по знакомым домам.
Однако так поступали не все, поскольку дело это (равно как и театральные представления) считалось греховным. Чтобы очиститься, надо было трижды окунуться в прорубь на Крещение.
К полудню в Москве и Петербурге начинались праздничные катания, причём как на «электрическом трамвае», так и на санях.
Ледовых катков было несколько. Особой популярностью пользовались катки в саду «Эрмитаж» и на Чистых прудах. Играли военные оркестры, а место освещалось разноцветными фонарями.
На центральных улицах тесно. Купеческие выезды – в повозках, одна краше другой. Граждане попроще участвовали в катании «на лихачах». Особенно веселились прохожие по обеим сторонам Тверской, когда однажды такой лихач гнал лошадь, обгоняя повозки, с криком: «Эх, затопчу-у-у-у!» — и не замечал, что у него в санках вывалилось дно и двое седоков бегут в санной коробке со скоростью лошади.