Фигаро здесь, Фигаро там!
Статья из книги Сурминой И.О. "Самые знаменитые крепости России"
История Москвы насчитывает много веков. Как свидетельствуют данные археологических раскопок, на территории нынешней российской столицы люди обитали еще около пяти тысяч лет назад, а в VI-IX веках здесь уже находились славянские поселения.
Относительно возникновения самого города Москвы старинные памятники сохранили различные предания, подчас совершенно баснословные, а иногда содержащие крупицы достоверных сведений, скрытых за налетом вымышленных подробностей.
Одна из легенд возводит основание Москвы ко временам Мосоха - сына библейского Иафета (родоначальника европейских народов), внука Ноя.
Другое предание содержит сведения о том, что некогда Москва являлась одним из сел богатого боярина Стефана Ивановича Кучки и именовалась "Кучково". Когда через владения Кучки проезжал суздальский князь Юрий Долгорукий, надменный боярин не оказал ему должного почтения и даже оскорбил его. Разгневанный князь приказал своим слугам убить боярина, а малолетних детей последнего отослать во Владимир. На месте полюбившегося ему села Кучково Долгорукий построил небольшую деревянную крепость и дал новому городу название по имени реки Москвы.
Наконец, третья легендарная версия утверждает, что Москва основана там, где был вероломно убит один из потомков Юрия Долгорукого, преданный своей женой и некоторыми подданными. Брат убитого отомстил злодеям, а в память о погибшем князе построил на месте его гибели городок Москву.
Некоторые авторы считают сведения всех трех преданий не заслуживающими доверия. Другие отмечают, что имена боярина Кучки и его детей действительно встречаются в летописях, а рассказ о заговоре против князя в некоторых деталях напоминает историю убийства Андрея Юрьевича Боголюбского, которое, однако, совершилось значительно позже основания Москвы и к тому же в другом месте.
Как бы то ни было, помимо поздних баснословных рассказов летописи сохранили более ранние и достоверные данные, позволяющие отнести время создания города Москвы к середине XII века и связать это событие с именем князя Юрия Долгорукого.
Впервые упоминается Москва по случаю событий 4-5 апреля 1147 года. Суздальский князь Юрий Владимирович Долгорукий принимал тогда в Москве своего союзника, Новгород-Северского князя Святослава Ольговича, его сына Олега и рязанского княжича Владимира. Он одарил этих князей и их дружинников богатыми дарами и дал "обед силен". В Ипатьевской летописи имеется по этому поводу следующее сообщение:
"...И прислав Гюрги рече: приди ко мне, брате, в Москов. Святослав же еха к нему с детятем своим Олегом в мале дружине. Поима со собою Володимира Святославича. Олег же еха наперед к Гюргеви. И дае пардус (гепард). И приеха по нем отець его Святослав, и тако любезно целовастася в день пяток на Похвалу Святей Богородици, а тако быша весели. На утрии же день повеле Гюрги устроили обед силен и створи честь велику им и да Святославу дары многы с любовью, и сынови его, Олгови, и Володимиру Святославичю, и муже Святославле учреди, и тако отпусти и".
А в 1156 году по повелению Юрия Долгорукого на Боровицком холме над Москвой-рекой была заложена небольшая деревянная крепость. По этому поводу одна из летописей сообщает:
"Князь великий Юрий Володимерич, заложи град Москву, на устниже Неглинны, выше реки Аузы".
Читать дальше >>>
Согласно данным археологических раскопок, древнейшая московская крепость (предшествовавшая созданной в 1156 году) занимала очень небольшое пространство и представляла собой частокол из высоких толстых бревен, находившийся на земляной насыпи, перед которой был расположен ров глубиной в 5- 6 метров. Вход в крепость открывали ворота, к которым вела по валу дорога, начинавшаяся от перекинутого через ров деревянного мостика. За стенами этого укрепления стояли хоромы боярина или княжеского наместника, а также возведенная в конце XI столетия деревянная церковь. Крепость могла служить и местом убежища жителей окрестных селений в случае военной опасности. А в 1156 году территория, огражденная оборонительными сооружениями, увеличилась в несколько раз. Тогда был возведен новый вал, служивший для защиты Москвы на протяжении полутора веков. Вблизи Москвы-реки вал удерживали от осыпания три ряда бревен, скрепленных деревянными крюками. На этом восьмиметровом валу были возведены деревянные рубленые крепостные стены с несколькими башнями, защищавшими въезд в город.
Уже во второй половине XII - начале XIII века Москва, расположенная на пересечении военных и торговых путей, имела немаловажное значение. За этот ценный стратегический пункт нередко шла борьба во время междоусобных княжеских войн. Так, в период спора за власть во Владимирском княжестве между Всеволодом Юрьевичем и его племянником Мстиславом Ростиславичем рязанский князь Глеб Ростиславич, державший сторону последнего, в 1177 году выступил против Москвы и пожег весь город. Однако гораздо большую опасность представляли внешние враги, нашествие которых зимой 1237-1238 года смело с лица земли многие русские города и села. Москва, оказавшаяся на пути монгольских полчищ, также была подвергнута невиданному разгрому. "Взяша татарове Москву, и воеводу убиша Филипа Нянка, а князя Володимера яша руками сына Юрьева и люди избиша от старьца до сущего младенца, а град и церкви святыя огневи предаша, а монастыри вси и села пожгоша, и, много именья вземши, отидоша", - сообщает летописец.
Однако, несмотря на страшное опустошение в период Батыева нашествия, Москва вскоре была восстановлена, а во второй половине того же XIII столетия стала центром самостоятельного княжества. Первым московским князем являлся сын Александра Невского Даниил - основатель московской княжеской династии.
В годы княжения Даниила Александровича, в то время как несколько крупнейших русских городов неоднократно подвергались разгрому со стороны татарских карательных ратей, Москва была захвачена ордынцами лишь однажды, да и то, согласно данным источников, "лестью". По-видимому, татары были впущены в город после данного ими обещания не причинять никому вреда. Но слово свое неприятели не сдержали, и Москва вновь подверглась разгрому.
Тем не менее и после этого удара город был быстро восстановлен. А в начале XIV века Москва приобрела столь существенный политический вес, что ее князья начали претендовать на старейшинство среди правителей северо-восточных русских княжеств. Великокняжеский титул удалось получить сыновьям Даниила Александровича - Юрию, а затем - Ивану Калите. В годы княжения последнего в Москве возводится белокаменный Успенский собор (на месте построенного при Данииле Александровиче и уже обветшавшего первого в городе каменного храма). При великом князе Иване Даниловиче происходило и создание новых оборонительных укреплений Москвы.
Новый Московский Кремль занял значительно большую, чем прежде, территорию (причем особенно он был расширен в сторону северо-востока). Вновь сооружались рвы и земляные насыпи. Новые деревянные стены и башни были срублены из дуба и, как полагают, могли быть обмазаны глиной (чтобы предотвратить возможность их поджога неприятелем). Создание этого, последнего деревянного кремля Москвы, относится к 1339 году.
Благодаря росту могущества и богатства московских князей (собиравших, со времен Калиты, дань для ордынских ханов со всей Северо-Восточной Руси и с Великого Новгорода), уже через несколько десятилетий после постройки нового дубового кремля возник вопрос о создании каменной крепости. Постройка ее производилась во времена Дмитрия Донского, в конце 60-х годов XIV века.
Летопись сообщает, что в 1366 году московский князь Дмитрий Иванович, "погадав с братом своим князем Володимером Андреевичем и со всеми бояры старейшими и сдумаша ставити город камен Москву, да еже умышлиша, то и сотвориша. Тое же зимы повезоша камение к городу". Добыча и перевозка большого количества строительного материала (белого камня, известняка), сооружение большой и мощной по тем временам крепости при уровне тогдашней техники было делом весьма трудоемким. Тем не менее строительство было завершено в предельно короткий срок: зимой 1366-1367 года по замерзшим рекам в Москву доставляли камень, весной уже началась закладка фундаментов. Всего на сооружение белокаменного московского кремля потребовалось не более двух лет. Новый, белокаменный Московский Кремль был сооружен примерно в границах современного, не сохранившегося до наших дней. Стены и башни этой крепости, очевидно, были достаточно высокими, поскольку в те времена, до распространения огнестрельного оружия, именно высота оборонительных сооружений могла создать наибольшие препятствия на пути врага.
Под 1367 годом тверской летописец отмечал: "Того же лета князь велики Дмитрий Иванович заложи град Москву камен, и начаша делати безпрестани. И всех князей русских привожаше под свою волю, а которыа не повиновахуся воле его, а на тех нача посегати..."
Создание каменного кремля сразу же предоставило Москве значительный перевес сил по сравнению с другими русскими городами. Крепость казалась неприступной, и московский князь мог теперь проводить более смелую и решительную политику, не опасаясь, что Москва может быть захвачена в случае внезапного нападения многочисленных вражеских войск.
Попытки московского правительства вмешаться в междоусобные раздоры тверских князей привела к длительному конфликту с Тверью, осложненному вмешательством Литвы. Тверской князь Михаил Александрович, не имея достаточных для противостояния Москве сил, бежал в Литву и просил у своего зятя, великого князя литовского Ольгерда Гедиминовича, помощи и обороны. Оказывая поддержку своему союзнику, Ольгерд совершил три похода на Москву, первый из которых относится к 1368 году. Летописец сообщает об этих событиях: "Тогда же тое осени князь Литовскыи Олгерд Гедимоновичъ, събравъ ноя многы и подвижася в силе тяжце, и поиде к Москве ратью на князя великаго Дмитрия Ивановича, а с ним брат его Кестутии, сын Кестутьев Витовт, тогда бо еще младу сущу ему, и сынове Олгердови, и вси князи Литовстии, и князь великий Михаило Тферьскыи, и смоленьская сила. И ведяще я таю. Обычаи бо бе Ольгерду: егда куда поидяше на воину, когда убо никому ке не ведущу, но ни воином его, еже камо хощеть ити ратью, ни иже иным опришным или внешним или иноземцем или гостем, яко не даст уведати на кого идеть, да не услашана будеть дума его в ушью иноземцем, да не изыдеть весть си в ту землю, в нюже рать ведяше. И таковою хитростью искрадыванше Олгерд многи земли поймал и многа места и грады, и страны попленил; не толма силою, елико уменьем воеваше. Тоже прилучися и тогда в то время, князю великому того не ведущу, и про то ему вести не было, оже Олгерд идеть на нь силою многою; яко подвел рать втаю, дондеже приближися близ прерубежья Литовского. Егде же прииде ему весть, тогда слышав князь великий Олгерд идуща и приближающася, повеле въскоре розсылати грамоты по всем городам и по всему княжению великому, нача съвокупляти воя, но ничтоже успеша, не поспела бо тогда никоторая рать из дальних мест прийти, но елико воин обретоша в граде; сих собрав князь великий". Воинов у московского князя было немного. И потому при приближении литовцев Дмитрий Иванович приказал пожечь посад около Кремля, чтобы затруднить врагам подход к крепости. Сам князь Дмитрий Иванович, его двоюродный брат Владимир Андреевич и митрополит Алексий затворились в Кремле. Ольгерд, подступив к Москве, стоял около города три дня и три ночи, пожег в окрестностях столицы немало храмов и монастырей, но Кремль взять так и не смог. Пришлось, не достигнув цели, повернуть назад. Досаду за неудачу литовский князь вымещал на жителях мирных селений, разоряя владения своего противника. Как свидетельствует летопись, на обратном пути Ольгерд "волости повоева, села и дворы огнем пожже, много христиан посече, а иных в полон поведе, а имение их пограбиша".
В конце 1370 года последовал второй поход литовцев на Московское княжество. Ольгерд, его брат Кейстут и смоленский князь Святослав со своими войсками вновь подошли к Москве и разорили ее окрестности. В столице оставался тогда сам князь Дмитрий. Брат последнего, Владимир Серпуховский, находился за пределами города. С ним было много воинов, и этот князь мог ударить на неприятелей с тыла. В то же время на выручку Москве вел войска и пронский князь Владимир Дмитриевич. На этот раз литовцы не решились подступать к Московскому Кремлю. Чувствуя, что теперь русские князья имеют достаточно сил, чтобы дать врагам отпор, Ольгерд запросил мира. А после заключения перемирия отступал в свои владения с большой осторожностью, опасаясь внезапного нападения москвичей.
В последний раз, в 1372 году, Ольгерду даже не удалось приблизиться к Москве: путь литовцам преградили русские полки, и после столкновения передовых отрядов было заключено перемирие.
Таким образом, в 1368-1372 годах неприятели не смогли взять Москву и достигнуть решительных успехов, и в конце концов Ольгерду пришлось примириться с Дмитрием Московским. Белокаменный Московский Кремль выдержал испытания во время литовских походов, и это обстоятельство способствовало росту авторитета Москвы в глазах современников. Не случайно девятнадцать русских князей оказали поддержку Дмитрию Московскому во время его похода на Тверь в 1375 году, а затем полки нескольких русских княжеств совместно с москвичами выступили против полчищ Мамая.
В 1380 году от белокаменных стен Кремля через ворота Никольской, Фроловской и Константино-Еленинской башен уходили на битву с ордынцами московские воины во главе с князем Дмитрием, получившим вскоре прозвание Донского. В белокаменный Кремль возвращались москвичи после славной победы на Куликовом поле.
Но два года спустя ордынскому хану Тохтамышу все же удалось захватить Москву. Правда, каменный Кремль взять с бою он не смог и проник в город только путем вероломного обмана.
Случилось так, что при вести о нашествии хана Тохтамыша Дмитрий Донской, посоветовавшись с другими князьями, боярами и воеводами, принял решение покинуть столицу и отправиться на север собирать войска, поскольку сил для отпора врагу было недостаточно. Собрав войска, князья Дмитрий Иванович и Владимир Андреевич должны были угрожать с тыла осаждавшему столицу неприятелю. Каменный Кремль казался неприступным, и то, что татарам удастся взять Москву, представлялось маловероятным. Руководил обороной Москвы князь литовского происхождения - Остей, внук Ольгерда. Ему удалось ободрить людей и усмирить начавшийся было в городе мятеж.
23 августа к Московскому Кремлю подошли передовые татарские отряды, на другое утро - главные силы Тохтамыша. Далее, как сообщает "Повесть о нашествии Тохтамыша", события разворачивались таким образом.
"Горожане же, со стен городских увидев силы великие, немало устрашились. И так татары подошли к городским стенам. Горожане же пустили в них по стреле, и они тоже стали стрелять, и летели стрелы их в город, словно дождь из бесчисленных туч, не давая взглянуть. И многие из стоявших на стане и на заборолах, уязвленные стрелами, падали, ведь одолевали татарские стрелы горожан, ибо были у них стрелки очень искусные. Одни из них стоя стреляли, а другие были обучены стрелять на бегу, иные с коня на полном скаку, и вправо, и влево, а также вперед и назад метко и без промаха стреляли. А некоторые из них, изготовив лестницы и приставляя их, влезали на стены. Горожане же воду в котлах кипятили, и лили кипяток на них, и тем сдерживали их. Отходили они и снова приступали. И так в течение трех дней бились между собой до изнеможения. Когда татары приступали к граду, вплотную подходя к стенам городским, тогда горожане, охраняющие город, сопротивлялись им, обороняясь: одни стреляли стрелами с заборол, другие камнями метали в них, иные же били по ним из тюфяков, а другие стреляли, натянув самострелы, и били из пороков. Были и такие, которые и из самих пушек стреляли. Среди горожан был некий москвич, суконник, по имени Адам, с ворот Фроловских приметивший и облюбовавший одного татарина, знатного и известного, который был сыном некоего князя ордынского; натянул он самострел и пустил неожиданную стрелу, которой и пронзил его сердце жестокое, и скорую смерть ему принес. Это было большим горем для всех татар, так что даже сам царь тужил о случившемся. Так все было, и простоял царь под городом три дня, а на четвертый день обманул князя Остея лживыми речами и лживыми словами о мире, и выманил его из города, и убил его перед городскими воротами, а ратям своим приказал окружить город со всех сторон".
Как сообщает указанный источник, находившиеся в войске Тохтамыша ордынские вельможи, а также сыновья нижегородского князя Димитрия Константиновича, Василий и Семен, клятвенно заверяли москвичей, что хан пришел воевать только с князем московским Дмитрием, а на простых москвичей он обиды не держит и не станет причинять им зла, если только они откроют ему городские ворота и выйдут с дарами. Защитники Кремля поверили этим словам. Но когда крепостные ворота были отрыты и москвичи во главе с князем Остеем стали выходить из кремля, татары принялись сечь их всех подряд - убили самого Остея, сопровождавших его священников и простых горожан. Затем некоторые ордынцы вошли в Кремль через ворота, продолжая умерщвлять всех встречавшихся на их пути. Другие же по лестницам беспрепятственно взобрались на оставшиеся без защитников стены. Вопреки своим обещаниям, ордынцы подвергли Москву страшному разгрому, перебили множество жителей столицы. По словам старинной повести, они до тех пор секли людей, "пока руки и плечи их не ослабли и не обессилили они, сабли их уже не рубили - лезвия притупились". Подобному разгрому были подвергнуты и некоторые другие города. Затем татары повернули назад и покинули пределы Северо-Восточной Руси. Согласно летописному сообщению, причиной поспешного ухода Тохтамыша явилось известие о сборе войск Дмитрием Донским и его двоюродным братом Владимиром Храбрым: хан "чяя на себе наезда; того ради не много дни стояше у Москвы, но взем Москву, скоро отъиде".
Торжество Тохтамыша, одолевшего своих противников в Орде и восстановившего зависимость русских княжеств от власти татарского хана, продолжалось недолго. В 1395 году он потерпел поражение в борьбе с могущественным среднеазиатским завоевателем Тимуром. Побежденному Тохтамышу пришлось бежать и искать защиты в Литве. Однако и над Москвой нависла серьезная опасность: грозный эмир Тимур, разгромив Золотую Орду, двинулся к границам Руси. Княживший тогда в Москве Василий I (сын Дмитрия Донского) со своими полками вышел навстречу неприятелю и встал у рубежей своего княжества. В Москве вновь готовились к осаде. Однако на этот раз беда миновала Московское княжество, поскольку Тимура отвлекли другие проблемы.
Вследствие ослабления ханской власти после событий 1395 года, русские князья перестали выплачивать дань Орде. Но в 1408 году произошел поход на Русь эмира Едигея, временно объединившего под своей властью значительную часть Орды. На этот раз князь Василий Дмитриевич не смог отразить нападения врага: на Русь поступали известия, будто Едигей собирает войско для похода на Литву, и наступление ордынцев на Москву оказалось для великого князя полной неожиданностью. Василий Дмитриевич со всей семьей отправился на север в Кострому, где можно было собрать войска. А оборона столицы была доверена Владимиру Андреевичу Храброму и младшим братьям великого князя.
Крепкие стены Московского Кремля, защищаемые теперь и при помощи огнестрельных орудий, а также зимние холода подавали надежду на то, что наступление неприятеля отбить удастся. Опять, как и накануне прежних вражеских нашествий, запылали московские посады, а обитатели их стекались под защиту крепостных стен.
30 ноября вблизи Москвы появились татары. А 1 декабря сам Едигей с главными силами прибыл в Коломенское. Он направил часть войск для разорения других русских городов и для погони за князем Василием. Остальные татары около трех недель осаждали Москву. Но направить свои войска на штурм Московского Кремля Едигей так и не решился, даже тогда, когда в его стан возвратились рассеявшиеся было по русской земле отряды. Получив известия о новых смутах в самой Орде, Едигей поспешил обратно, взяв, однако, с Москвы большой откуп. Таким образом, во время нашествия Едигея в 1408 году Москва все же выстояла и не была захвачена врагом.
Новое наступление татар москвичам пришлось отражать в 1451 году. Тогда, в отсутствие великого князя Василия II, к Москве подошел с большим войском царевич Мазовша. Татары зажгли посады, ветер нес прямо в сторону Кремля столбы дыма и пламенеющие искры. Русские воины смогли перейти к активным действиям лишь после того, как пламя стихло. Тогда москвичи выступили из Кремля и бились с врагом у крепостных стен, причем татары были отброшены от крепости. Ночью защитники Москвы ожидали нового штурма, приводили в готовность огнестрельные орудия. Однако утром выяснилось, что татары после понесенного ими поражения в ту же ночь бежали из Москвы, бросив множество повозок, оружия и других предметов, затруднявших быстрое отступление.
Шли годы. В конце XV века, во времена Ивана III, приблизился к завершению процесс объединения русских земель, было свергнуто ненавистное ордынское иго. На месте разрозненных, зависимых от Орды княжеств возникло единое Русское государство. Для Москвы, превратившейся из центра удельного княжества в столицу могущественной державы, открывалась новая эпоха, со своими перспективами и проблемами.
Как известно, в 1453 году в результате захвата турками Константинополя прекратила свое существование Византийская империя. После свержения ордынского ига Русь оказалась единственной независимой и могущественной православной страной. Великий князь Иван Васильевич, после кончины первой супруги вступивший в брак с племянницей последнего византийского императора Софьей (Зоей) Палеолог, считал себя преемником византийских императоров. В конце XV века на великокняжеской печати появляется византийский герб - двуглавый орел, при московском дворе вводится новый пышный церемониал. Все более широкое распространение получает греческое название Руси - Россия.
Под влиянием титула русских митрополитов великий князь московский Иван Васильевич с 1485 года начинает именоваться "государем всея Руси". Причем, как преемник власти древних киевских князей и представитель династии святого Владимира, московский государь выступил с претензией на главенство над всеми территориями, входившими в состав державы его предков.
В связи с возросшим статусом Москвы должен был измениться и внешний вид этого города. В конце XV - начале XVI столетия в Кремле развернулись большие строительные работы, в результате которых в основном определился блик центральной части русской столицы, сохранившийся до наших дней. Москва тогда была украшена великолепными храмами и великокняжескими палатами. В 1479-1505 годах на территории Кремля возводятся знаменитые каменные храмы - Успенский (ставший кафедральным храмом столицы), Благовещенский, Архангельский (являвшийся усыпальницей князей и царей из рода Калиты), а также церковь Ризоположения и дворец Ивана III с известной Грановитой палатой.
Не миновали перестройки и оборонительные сооружения Москвы, уже не соответствовавшие новому уровню инженерной техники и к тому же заметно обветшавшие за период своего существования, пострадавшие во времена нападений внешних врагов.
Над созданием архитектурных памятников Кремля в конце XV -- начале XVI века трудились зодчие главным образом итальянского происхождения. Дело в том, что в результате Батыева нашествия, когда много русских ремесленников было убито или угнано в неволю, некоторые ремесла оказались забыты, на длительный срок прекратилось крупное каменное строительство. Когда в конце XV века встала задача создания в Московском Кремле крупных кирпичных храмов взамен обветшавших белокаменных, выяснилось, что на Руси нет мастеров, способных успешно выполнять такую работу. В 1474 году рухнул строившийся русскими каменщиками кремлевский Успенский собор. Для выяснения причин этого несчастья в Москву были вызваны псковские мастера, имевшие опыт сооружения кирпичных храмов, правда, меньших по размерам. Псковичи установили, что беда произошла вследствие плохого качества известкового раствора, которым скреплялась кладка. Однако строить новый Успенский храм отказались и они.
Поэтому для постройки важнейших московских зданий стали приглашать архитекторов из Италии, имевших опыт строительства храмов и фортификационных сооружений. Вторая жена Ивана III, Софья Палеолог, воспитывалась в Риме. Когда она прибыла в Москву, в ее свите присутствовали итальянцы, причем некоторые из них остались при дворе великого князя московского и впоследствии выполняли важные поручения. В свете этих обстоятельств очевидно, что было не так уж сложно наладить контакты с далекой Италией и подобрать для работы в русской столице талантливых зодчих, подчас уже успевших создать замечательные памятники архитектуры у себя на родине.
Русские, а иногда и иностранные источники сохранили имена итальянских зодчих, прибывших с 1475 по 1522 год в Россию и создававших в Москве и других городах храмы, дворцы, крепости. Это - Антон Фрязин, Аристотель Рудольфе Фиораванти, Марко Фрязин (Марко Руффо), Пьеро Антонио Солари, Петр-Франциск Фрязин, Алевиз Старый (Алоизио да Каркано), Алевиз Новый (Алоизио Ламберти да Монтаньяна), Бон Фрязин, Фрязин Иван (Джон-Баттиста делла Вольпе), Петрок Малый ("Фрязин" - так в старину на Руси именовали итальянцев).
Дальнейшие судьбы работавших в России в конце XV - начале XVI века итальянцев порой складывались драматически. Как правило, проживших долгие годы в Москве и посвященных во многие тайны иноземцев на родину старались уже не отпускать. Не избежал опалы знаменитый архитектор Аристотель Фиораванти, который, по свидетельству одной из летописей, "начал проситься у великого князя в свою землю". Впоследствии безуспешно пытался бежать из России другой итальянский зодчий, Петрок Малый.
Строительство нового Московского Кремля, производившееся под руководством итальянских мастеров, началось в 1485 году и продолжалось около десяти лет. Кирпичные башни и стены крепости создавались по проектам Пьеро Антонио Салари, Антона Фрязина, Марко Фрязина, Алевиза Старого. В разработке общего плана Кремля могли участвовать, как полагают исследователи, знаменитый зодчий Аристотель Фиораванти и сам великий князь Иван Васильевич.
В первую очередь строились укрепления по берегу Москвы-реки, то есть с южной стороны, в большей степени подвергавшейся опасности от татарских полчищ. Началась в 1485 году постройка Кремля с Тайницкой башни (получившей свое название от того, что там находился ведущий к воде тайник). Летопись сообщает по поводу этого события: "Тою же весной 29 мая была заложена на Москве-реке стрельница у Шешковых ворот, а под ней выведен тайник, а делал ее Антон Фрязин". В 1488 году тот же зодчий строит следующую, угловую Свиблову башню (впоследствии получившую наименование "Водовзводная", поскольку в ней был колодец, снабжавший водой кремлевские сады). А годом раньше под руководством другого итальянского зодчего, Марко Фрязина, была сооружена Беклемишевская (или Москворецкая) башня - последняя в ряду оборонительных сооружений южной стороны Кремля. Далее возводятся Благовещенская, 1-я и 2-я Безымянные башни. В 1490-1493 годах Пьеро Антонио Солари строит Боровицкую и Константино-Еленинскую башни, завершает сооружение заложенных Марко Фрязиным Никольской и Фроловской (Спасской) проездных башен, строит стрельницу с тайником под рекой Неглинной и часть крепостных стен, а помимо этого - Собакину (Угловую Арсенальную) и Сенатскую башни. На долю Алевиза Старого выпало сооружение части северо-западной стены Кремля (со стороны реки Неглинной), в том числе - Троицкой надвратной башни и башни Кутафьи, являвшейся предмостовой и находящейся впереди крепостных стен. Эти башни, а также остальные - Средняя Арсенальная, Комендантская, Оружейная, Набатная были завершены к 1495 году.
Кирпичные стены кремля возводились на белокаменном фундаменте, изнутри стены также были заполнены белокаменным бутом. Кремль имел подземные ходы и тайники, служившие для укрытия людей в случае опасности или для выхода к источникам воды. Специальные подземные галереи были устроены для борьбы с возможными при осаде крепости подкопами.
Новый Московский Кремль, несколько превосходивший размерами прежний, имел в плане форму неправильного треугольника и занимал пространство около 28 гектаров. Общая протяженность укреплений достигала 2,5 километра. Высота стен колебалась от 5 до 19 метров, толщина - от 3,5 до 6,5 метра. Башни были несколько выдвинуты перед линией стен, что позволяло лучше контролировать местность перед крепостными стенами и лучше обстреливать неприятеля, устремляющегося на штурм. Мощные высокие башни могли играть роль самостоятельных крепостей и некоторое время продержаться даже в случае прорыва врагов в Кремль. Всего в Кремле насчитывалось 22 башни: 21 наружная и одна внутренняя. Последняя была включена в состав укреплений, оборонявших великокняжеский дворец.
В отличие от некоторых других русских крепостей XVI века, имевших однотипные стрельницы, почти каждая из башен Московского кремля имеет своеобразный, неповторимый облик.
В наибольшей степени Московский Кремль был укреплен со стороны Красной площади, где отсутствовали естественные водные преграды. В 1516 году от реки Неглинной до реки Москвы вдоль Красной площади соорудили ров, достигавший шириной 34 метров. Этот ров был выложен белым камнем и наполнен водой.
В целом Московский Кремль, несмотря на то что башни первоначально не имели завершения в виде каменных шатров, представлял собой не только мощное, но и весьма красивое сооружение. Здесь сочетались элементы русского и итальянского зодчества, поскольку иноземные мастера, применявшие новые достижения строительной техники, должны были принимать во внимание и старинные русские традиции. А привнесенное итальянскими зодчими оформление зубцов башен в виде ласточкина хвоста стало впоследствии излюбленным украшением многих русских крепостей.
В основном Кремль, построенный в конце XV века, сохранился до наших дней, хотя и не в первоначальном виде - со временем вносились дополнения и коррективы. В конце XVII века имевшие прежде суровый облик башни получили красивое завершение в виде изящных каменных шатров. Раньше всех была увенчана шатром Спасская башня (именовавшаяся первоначально Фроловской), при этом ее верхняя часть была существенно переделана. Каменный шатер Спасской башни соорудили в начале XVII века русский зодчий Важен Огурцов и англичанин Христофор Галовей. Оформлению этой башни, ворота которой выходили на Красную площадь, придавалось особенно важное значение. Еще до перестройки Кремля в конце XV века, при одном из ремонтов белокаменных стен здесь были сделаны рельефы с изображением небесных покровителей русского воинства - святых великомучеников Георгия Победоносца и Димитрия Солунского. Впоследствии она была украшена резными белокаменными деталями, уже в XVI веке на ней были впервые "установлены часы, в дальнейшем неоднократно заменявшиеся новыми.
Не все кремлевские башни сохранились до наших дней. А некоторые были разрушены и восстанавливались вновь. Такова судьба творений одного из итальянских архитекторов, Антона Фрязина, - Тайницкой и Водовзводной башен. Первая из них была снесена в 1772 году в связи с проектом архитектора В.И. Баженова относительно перестройки Кремля. Однако дворец, который намеревался соорудить В.И. Баженов, возведен так и не был. А Тайницкую башню вскоре восстановили по сохранившимся чертежам, правда, в середине XX века была снесена ее отводная стрельница. Водовзводная башня была разрушена в грозном для России 1812 году, а по водворении мира ее восстановили.
Помимо Кремля в Москве в XVI веке были возведены еще две линии оборонительных сооружений. Создание первой из них, так называемого Китай-города, относится к 1534-1538 годам и было вызвано необходимостью защитить от вражеских нападений торговую часть столицы, Великий посад (впервые ров для обороны этой части города сооружался еще в конце XIV века). Строил каменные стены и башни Китай-города итальянец Петрок Малый. Линия оборонительных укреплений Китай-города, достигавшая протяженности 2567 метров, огибала дугой торговую часть русской столицы и подступала к Беклемишевской и Собакиной башням кремля. Стены Китай-города, как и других русских крепостей того времени, имели три боевых яруса. И хотя стены уступали по высоте и мощи кремлевским, Китай-город представлял собой достаточно сильную крепость. Здесь были четырнадцать боевых башен (из них пять являлись воротными). К настоящему времени сохранилась лишь одна, угловая круглая башня, а также часть крепостной стены Китай-города.
Через полвека после сооружения крепости Китай-города возникла необходимость создать третье кольцо оборонительных сооружений, призванных защищать новые районы быстро разраставшегося города (где уже во времена Ивана Грозного существовали земляные укрепления). Еще один пояс каменных укреплений, получивший название "Царев Белый каменный город", построил в 1586-1593 годах русский зодчий Федор Конь, создавший также знаменитый кремль Смоленска. Официальная летопись сообщает по этому поводу:
"Царь же Федоръ Ивановичъ, видя въ своемъ государстве пространство людемъ и всякое благопорученое строение, повеле заложите на Москве подле валъ городъ каменой, нарече имя ему Царевъ Белой каменой городъ"
Каменные стены Белого города, имевшие общую протяженность около десяти с половиной километров, огибали населенные районы полукругом и около Москвы-реки смыкались с кремлевскими и китай-городскими укреплениями. Белый город также имел башни и проездные ворота (Арбатские, Никитские, Петровские и другие).
Затем для защиты слобод, окружавших более центральные районы Москвы, было сооружено четвертое кольцо укреплений, представляющих собой земляной вал с возвышавшимися на нем деревянными стенами. Эта часть столицы получила название "Земляной город".
Однако и на этом создание оборонительных сооружений столицы не завершилось. После Отечественной войны 1812 было сооружено пятое кольцо укреплений - Камер-Коллежский вал.
После постройки Кремля и других оборонительных сооружений Москвы нападения внешних врагов и другие бедствия еще многократно посещали русскую столицу. В 1571 году на Москву совершил нападение крымский хан Девлет-Гирей. К отражению этого удара на Руси были не готовы; царь Иван Грозный при вести о приближении врагов покинул столицу. Крымские татары сожгли Москву и нанесли городу серьезный урон, хотя кремль взять и не смогли.
Двадцать лет спустя, в 1591 году, последовало еще одно нападение крымцев на русскую столицу. Москвичам на этот раз удалось отбить натиск полчищ хана Казы-Гирея.
Серьезно пострадала Москва и во время Смуты в начале XVII века, когда на территории самого города неоднократно происходили боевые действия.
В 1605 году в Москве воцарился Лжедмитрий I, опиравшийся на поддержку поляков и казаков. Его торжество было недолгим - менее чем через год самозванец был свергнут и убит заговорщиками, поддержанными ворвавшейся в Кремль толпой москвичей. Но и новый царь, Василий Шуйский, не смог навести порядок в стране и удержаться у власти. После его свержения бояре решили пригласить на московский престол польского королевича Владислава, рассчитывая таким образом уладить конфликт с соседним государством и справиться с мятежниками, действовавшими в пределах России. В конце сентября 1610 года в Московский Кремль были впущены польские отряды гетмана Жолкевского (передавшего вскоре власть другому польскому военачальнику, А. Гонсевскому). Интервенты за прочными московскими стенами чувствовали себя достаточно уверенно. И первая попытка освободить от поляков Москву, предпринятая весной 1611 года, успеха не принесла. Тогда, 18 марта 1611 года, к столице подошли передовые отряды первого земского ополчения, возглавляемые князем Д.М. Пожарским. Им удалось освободить Замоскворечье и проникнуть в Белый город, а на другой день восстание против интервентов вспыхнуло и в центральной части Москвы. Но силы были еще неравными. По совету бояр - изменников поляки подожгли Москву, а сами укрылись в Кремле и Китай-городе. Большая часть города выгорела тогда практически полностью. Князь Пожарский был тяжело ранен в бою, его воины вынуждены были отступать из Москвы.
В конце июля 1612 года к столице подошло второе земское ополчение. К 22-24 августа относятся решающие сражения ополченцев с польско-литовскими войсками. Бои происходили на западных подступах к столице, на территории Белого города и Замоскворечья. В результате пробивавшийся на выручку осажденным в Кремле полякам литовский гетман Ходкевич потерпел поражение и был вынужден отступить. 22 октября 1612 года русские штурмом взяли Китай-город, а несколько дней спустя страдавшие от города ввиду длительной осады интервенты сдали и Кремль.
1 ноября 1612 года победители во главе с К. Мининым, Д. Пожарским и Д. Трубецким торжественно вступили в Кремль, освобождение которого явилось поворотным моментом в борьбе за спасение России от иноземных интервентов и русских мятежников. Зимой следующего, 1613 года за стенами Московского Кремля происходили заседания Земского собора, избравшего на царство первого представителя новой династии - Михаила Романова. После водворения порядка в столице постепенно государственная власть стала брать под свой контроль и остальные районы страны.
После преодоления Смуты встал вопрос и о восстановлении прежнего благолепия столицы. Ведь в период господства иноземцев Москве был нанесен серьезный урон: как сообщает летописец, "падоша тогда высокосозданные дома, красотами блиставшие, все огнем поядашася и вси премудроверхие церкви скверными руками до конца разоришься".
В дальнейшем Кремль страдал от пожаров (1626, 1701), был безмолвным свидетелем народных выступлений 1648 и 1654 годов, а также стрелецкого бунта 1682 года, сопровождавшегося жестокой расправой над некоторыми из родственников и приближенных десятилетнего царя Петра I.
До основания на берегах Невы навой столицы, на протяжении всего XVII столетия, Московский Кремль продолжал оставаться важнейшим политическим и культурным центром страны. Здесь по-прежнему работали лучшие художники, а в конце указанного века, при царе Федоре Алексеевиче, была открыта Славяно-греко-латинская академия. За стенами Кремля заседали земские соборы, на одном из которых, в 1653 году, было принято решение о воссоединении Украины с Россией.
В Кремле находились многие московские приказы, совершались торжественные церемонии, отмечались важнейшие для страны события - например, происходили празднования честь побед. Даже в последние годы XVII века, уже при Петре I продолжала сохраняться традиция отправляться на войну непосредственно из Кремля - так выступали русские полки в знаменитый Азовский поход. В Московском Кремле происходили торжества по случаю победы под Полтавой в 1709 году и заключение Ништадтского мира в 1722 году.
В период Северной войны, когда Москве угрожало нападение войск шведского короля Карла XII, вновь встал вопрос о( усилении оборонительных сооружений столицы. Тогда по приказу царя Петра Кремль и Китай-город укрепляются земляным" бастионами, которые, правда, вскоре были срыты, поскольку опасность миновала.
Постепенно Кремль и другие оборонительные сооружения Москвы перестают рассматриваться как крепости, утрачивают прежнее военное значение. В конце XVII века были полностью разобраны стены и башни Белого города, пришедшие к тому времени в ветхость и уже не представлявшие ценности в военном отношении. В 70-х годах XVIII столетия под угрозой уничтожения находились даже стены и башни Московского Кремля. Тогда по проекту архитектора Баженова предполагалось создать в центре Москвы грандиозный дворцовый комплекс, и ради этой цели подлежали уничтожению некоторые памятники старины. К счастью, эти планы не были осуществлены: императрица Екатерина II переменила свое первоначальное решение. И под предлогом, что грунт оказался недостаточно надежным, строительство было прекращено.
Большая опасность священным для русского народа памятникам старины возникла в период Отечественной войны 1812 года, когда Москва была занята французами. В Кремле на некоторое время обосновался Наполеон, но его расчеты на победоносное завершение войны не оправдались. Ввиду угрозы городу французам пришлось покинуть Москву и направиться на запад. При отступлении из русской столицы Наполеон приказал взорвать Кремль. Тогда была уничтожена Водовзводная башня и разрушен верх Никольской, пострадали и некоторые другие находившиеся на территории Кремля строения. После окончания войны с Наполеоном разрушенные французами здания были постановлены. Кроме того, на территории Кремля продолжали возводиться новые сооружения, благоустраивалась и прилегающая к Кремлю территория.
Последний раз за свою многовековую историю Московскому Кремлю довелось играть роль военной крепости во время октябрьских боев в Москве в 1917 году. Кремль, где находились белогвардейцы, подвергался тогда обстрелу; при этом были, в частности, повреждены часы на Спасской башне. Но 2 ноября 1917 года в Кремль вступили красногвардейцы, а весной 1918 года сюда переместилось из подвергавшейся опасности северной столицы советское правительство.
